Очень я устала в последнее время. И морально, и физически. Выносливость упала до уровня "земля, глина, уголь, привет шахтерам", мозги не варят, я все роняю, обо все стучусь и много чего забываю.
Вот на таком фоне взялась я за муторный, хотя и не особо сложный перевод, подзаработать на подарок второй своей половине. Перевод почти доделала, но, как понимаете, общие ощущения от этого ни разу не улучшились.
В последний раз в состоянии такой всесторонней изможденности я пребывала во время сдачи ГОСов (тьфу-тьфу, чур меня). И вот как-то сезоном навеяло, вспомнила я, как, готовясь к ним, чуть не съехала с катушек в прямом смысле этих слов.
читать дальшеЛюди! Не перенапрягайте мозги. Я не имею в виду, что работы им давать не нужно вообще, но предел знать надо. Поскольку осознание, что вот, они уже потекли, и сейчас ты сядешь в углу и пустишь слюни - оно действительно пугает.
ГОСа у меня было два. Первый - второй, простите за косую формулировку, язык. Обязательно. Второй...Поскольку университет я заканчивала с педогагическим уклоном, на выходе нам добрые люди предоставляли выбор - пишешь диплом по педагогике-психологии-методике, сдаешь теорию языка и иже с ней (30 средних билетов, практики почти ноль), пишешь диплом по языку, сдаешь педагогику, психологию и методику (90 билетов, много практики). Такое вот не особо справедливое распределение благ. Я писала диплом по стилистике.
Первый экзамен проскочила без проблем. Практически. Единственным интересным моментом было то, что я по сей день не помню, как и что отвечала. Помню, как вышла к экзаменаторам. Следующим кадром помню, как стояла уже за дверью и в полном шоке пыталась понять, как я там оказалась. В середине - ни-че-го. Уже тогда надо было понять, что пора сбавить обороты.
И вот села я готовиться к педагогике и прочему. Распределила 90 билетов на 5 дней от ГОСа до ГОСа. И начала. Третий день застал меня лежащей на родительском диване в полном отупении. Я повторяла особо забубенные моменты. По залитому июньским солнцем линолеуму ползла мокрица. Славная, милая, жирненькая мокрица. Я ее любила, поскольку в тот момент любила все, что не педагогика, психология и методика. Мокрица попыталась всползти на ковер. Перевернулась. Я пожалела бедное насекомое. Взяла билет, как сейчас помню, Личность и ее структура, и дерзнула перевернуть оное обратно на пузик. Оное не переворачивалось. Я слегка, самую малость, обозлилась и приложила усилие. Мокрица взлетела в воздух сантиметров на 30, дрыгнула усами, упала и сдохла.
Товарищи, это был конец света. Бесславная смерть мокрицы почему-то произвела на меня неизгладимое впечатление. Почувствовав себя Иродом, Торквемадой и т.д, я бросила билеты, села на пол рядом с трупом и натуральным образом горько зарыдала. Громко. Размазывая сопли и слезы. С подвыванием.
На звук прибежала мутер с глазами по блюду для свадебного торта. Я сквозь Ниагару попыталась объяснить ей, что жизнь кончилась. Уловив в моих воплях малочленораздельное: "Яубиламокриииииицууууууу!", мутер еще раз изменилась в лице, собрала в стопку все мои учебники/лекции/заметки и швырнула их в другой конец комнаты так лихо, что позавидовали бы чемпионы-олимпиадники. Тогда я в первый и последний раз услышала, как она ругается по матушке в адрес своих коллег.
А потом я еще сутки выпрашивала все обратно.
Мокрица же, ощутив, что разборки перебрались с ее личности на совсем другую почву, развернулась и уползла, тварь многоногая, в беззаботную голубую даль. Потому что только человек с мозгами, искалеченными ГОСом, мог не вспомнить, что все мокрицы время от времени проделывают такие фокусы.
Берегите свои извилины. Они, как выясняется, материал крайне хрупкий.